Большой Бейсуг

Более 700 лет длилась борьба языческих и православных имен, пока, наконец, к началу ХVIII века не закончилась победой последних. Правда, отдельные рецидивы этой борьбы наблюдались вплоть до Великой Октябрьской социалистической революции, но основная масса населения уже прочно придерживалась христианского репертуара имен, которым, кстати, пользуемся по традиции и мы с вами. Поэтому познакомимся с ними поближе.

По своему происхождению церковный набор личных имен был довольно пестрым: основную массу составляли древнегреческие, латинские и древнееврейские имена; отдельными вкраплениями были славянские, халдейские, кельтские, древнегерманские, тюркские, арабские, индийские, персидские и другие имена. Естественно, что все они были совершенно непонятны. (кроме нескольких славянских имен) для русских. Непонятность отпугивала людей. Чтобы хоть как-то заинтересовать народ в наречении христианскими именами, церковники выдвинули такой тезис: имя является связующим звеном между человеком и его святым тезкой; этот святой и мыслится как особенный небесный покровитель новорожденного и пример для подражания. Это уже было действительно понятнее простому люду: значит, важно не значение имени, а то место, которое занимал данный святой в небесной иерархии. Конечно же, каждый стремился для своего ребенка выбрать покровителя посолиднее. К чему это привело, мы еще увидим.

Все имена святых собраны в специальном церковном календаре, называемом также месяцесловом или святцами. В святцах под каждым днем стоят святые, память которых празднует православная церковь. Чаще всего таких памятей несколько, причем наиболее чтимые святые стоят на первом месте. Таким образом, уже в святцах видна иерархия святых. Всего в святцах более 2500 святых, из них около 600 женщин. Однако имен гораздо меньше: около 900 мужских и 250 женских. Следовательно, среди святых было много тезок, и, значит, многие имена имели определенную частотность. Так, имя Иоанн (Иван) встречается в святцах разных лет изданий от 64 до 170 раз в году. Несомненно, огромная популярность имени Иван в дореволюционной России была обусловлена именно этим фактом.

Состав имен и особенно состав святых не оставался неизменным. С 989 до 1917 года русская церковь канонизировала 462 святых угодника. Открывается список сыновьями киевского князя Владимира Борисом и Глебом и закрывается Серафимом Саровским, канонизированным в 1903 году. Вместе со святыми в святцы проникли и русские имена. Как это произошло, трудно сказать. Известная своей хитростью жена князя Игоря княгиня Ольга приняла в Константинополе христианство задолго до крещения Руси и получила имя Елены, но в святцах фигурирует как «Равноапостольная Ольга, княгиня Российская, во святом крещении нареченная Еленой (969 г.)». Точно так же попали в святцы убитые сыновья князя Владимира Борис и Глеб, во святом крещении Роман и Давид. Креститель Руси князь Владимир получил чин равноапостольного, но православное имя его, Василий, стояло на втором месте.

Канонизация в значительной мере способствовала тому, что в святцах становилось еще больше тезок. Не спасло и действовавшее уже у греков правило, по которому дни поминовения мелких святых угодников приурочивали к дням поминовения их более крупных тезок. Так, русские святые Антоний Римлянин и Антоний Дымский празднуются одновременно в день памяти Антония Великого (17 января), Евфросинья Суздальская — с Евфросиньей Алексаидрийской (25 января), Меркурий Смоленский — с великомучеником Меркурием (24 ноября) и т. д.

В науке еще нет общепринятой точки зрения на то, как и почему выбирались одни имена и фактически повсеместно игнорировались другие. Одни ученые считают, что в первую очередь усваивались имена, оказавшиеся созвучными русским словам, имена, включенные в аграрный календарь, в многочисленные пословицы и поговорки, регистрирующие фенологические наблюдения и время сельскохозяйственных работ. По мнению других, причину следует искать в степени неблагозвучности того или иного имени. Ссылаясь на «могучий языковой организм народа», они указывают на то, что в устах киевских и новгородских, суздальских и московских посадских и пахотных мужиков иноземные греческие Феогниды и Феспесии, как и древнееврейские Ионаханы и латинские Иустины, «одомашнивались», пока не стали удобными и привычными для общего потока народной речи. Но чем, спрашивается, благозвучнее Феогниды и Феспесии им подобных Варапсавов и Евелпистов? Почему одни «одомашнивались», а другие нет? Дело, видимо, не в благозвучии. В этом отношении они чаще всего одинаково были далеки от норм русской речи. Необходим был поэтому иной, исторический подход. И этот подход подсказал обратиться к анализу ситуации выбора имени при наречении в тот период. А как мы уже с вами выяснили, наречение производилось только церковью и только в соответствии с церковным месяцесловом (святцами).

Но установлено, что святцы отдельной книгой на Руси появились не ранее ХV века. До этого времени русские попы пользовались месяцесловами, которые прилагались к богослужебным книгам. Однако эти месяцесловы были неполными, большая часть имен в них была опущена. Естественно, что опущены были имена второстепенных святых. Следовательно, имена наиболее чтимых, важных святых не имели конкуренции, чаще употреблялись, быстрее адаптировались, и отсюда именно они должны чаще всего употребляться в пословицах и поговорках, в крестьянских календарях и т. д. Когда провели статистические подсчеты по русским пословицам, поговоркам и сказкам, то оказалось, что это положение целиком и полностью подтверждается. Следовательно, употребительность одних и неупотребительность других имен была обусловлена исторически церковной системой наречения.

К началу ХVIII века формирование наиболее употребительного ядра русских православных имен и их соответствующая обработка живой речью, которая приблизила чуждые звуковые оболочки к нормам русской речи, в основном завершились. Дальнейшая ассимиляция имен сильно затормозилась вследствие резко возросшей письменной закрепленности личных имен. Причиной тому явились реформы Петра 1 и сформировавшееся к этому времени разграничение официальных и неофициальных сфер применения личных имен. Из официальных бумаг исчезают Ивашки, Федьки, Митьки и появляются Иваны, Федоры, Дмитрии, независимо от социального положения человека, ибо в указе Петра 1 ясно говорилось, что «на Москве и в городах царевичам и боярам и окольничим и думным и ближним и всех чинов служилым и купецкого и всяких чинов людям боярским и крестьянам к Великому Государю в челобитных и в отписках и в приказных и деловых во всяких письмах генваря с 1 числа 1702 года пиеаться целыми именами с прозваниями своими, а полуименами никому не писаться». Но в быту, в устной речи для бедного, неимущего люда еще многие десятилетия все остается по-старому.

Итак, е начала ХVIII века православные христианские имена начинают свое победное шествие по России. Правда, выглядело это несколько странно:

имена шли как после пирровой победы. Из полка мужских имен только одна сотня шла бодро и весело, вторая еле тянулась и в конце концов потеряла авангард из виду. Изредка неведомыми путями до второй сотни добирались бойцы третьей, а остальные так и застряли где-то на длинных извилистых и колдобистых российских дорогах. Женский батальон тоже растянулся на огромное расстояние, даже авангардная сотня Постепенно теряла своих бойцов. Что же случилось с именами?

Чтобы ответить на этот вопрос, нам с вами придется прибегнуть к статистике. Мой знакомый по этому поводу съязвил: «От моды боишься отстать?» Нет, совсем не боюсь. Просто без достаточно точных статистических данных понять поведение русских личных имен с ХVIII века до наших дней невозможно, И вы сами в этом убедитесь.