Большой Бейсуг

Все обман, все мечта, все не то, чем
кажется...
Я. В. Гоголь

В основу «Невского проспекта», как и всего цикла «Петербургские повести», легли впечатления петербургс­кой жизни Гоголя. В. Г. Белинский восторженно отзы­вался почти о каждой из повестей: «Эти новые произведения игривой и оригинальной фантазии г. Гоголя при­надлежат к числу самых необыкновенных явлений в на­шей литературе и вполне заслуживают те похвалы, кото­рыми осыпает их восхищенная ими публика».

Писатель обратился к большому современному горо­ду, и ему открылся огромный и страшный мир, кото­рый губит личность, убивает ее, превращает в вещь. Петербург как символ могущества России и ее неувядае­мой славы был воспет еще поэтами XVIII и первой поло­вины XIX века. Пушкин изобразил Петербург в романе «Евгений Онегин» и в поэме «Медный всадник» как го­род русской славы и в то же время город социальных контрастов. Тема Петербурга, наметившаяся в творче­стве Пушкина, была расширена и углублена Гоголем. Белинский считал: «Такие пьесы, как «Невский про­спект»... могли быть написаны не только человеком с огромным талантом и гениальным взглядом на вещи, но и человеком, который при этом знает Петербург не по­наслышке».

Шли годы петербургской жизни Гоголя. Город пора­жал его картинами глубоких общественных противоре­чий и трагических социальных контрастов. За внешним блеском столицы писатель все .отчетливее различал без­душие и хищническую бесчеловечность города-спрута, губящего живые души маленьких, бедных людей, обита­телей чердаков и подвалов. И вот столица представилась Гоголю уже не стройной, строгой громадой, а кучей «набросанных один на другой домов, гремящих улиц, кипя­щей меркантильно безобразной кучей мод, парадов, чи­новников, диких северных ночей, блеску и низкой бес­цветности». Именно такой Петербург и стал главным ге­роем петербургских повестей Гоголя. Эта запись служит как бы ключом, с помощью которого раскрывается гого­левское понимание самой сущности Петербурга.

"Петербургские повести" — термин условный, сам Гоголь не давал им такого названия. Тем не менее оно верно, точно и оправданно, во-первых, тем, что через повести проходит образ Петербурга, являющегося геро­ем цикла; во-вторых, тем, что почти все повести заду­маны и созданы в Петербурге. Кроме того, в третьем томе своих сочинений Гоголь объединил эти повести, написанные в разное время на протяжении десяти лет. Повести «Невский проспект», «Портрет», «Записки су­масшедшего» впервые были напечатаны в сборнике «Ара­бески» в 1835 году. По построению они представляют собой серию сюжетно связанных картин, причем каждая из повестей изображает какую-либо одну или несколько сторон жизни Петербурга 30-х годов.

Невский проспект показан в разные часы дня: утром, с 12 часов, от двух до трех часов пополудни. В эти послед­ние часы он являет собой парадную витрину империи Николая I. Все на Невском блестит и сверкает. В этот час на проспекте появляются не люди, а маски: «превосход­ные бакенбарды»; «бакенбарды бархатные, атласные, чер­ные, как соболь»; «усы, повергающие в изумление»; пла­тья, платки, дамские рукава, похожие «на два воздухо­плавательные шара», галстуки, шляпки, сюртуки, шали, носы, «талии тоненькие, узенькие», «талии никак не тол­ще бутылочной шейки», «ножки в очаровательных баш­мачках».

В модных сюртуках, блестящих мундирах, в тысячах фасонов шляпок, платьев, платков выставляются на обо­зрение дворянская спесь, чванство, тупость и пошлость. Беспечная праздность —  основная черта этой улицы: «Если только взойдешь на Невский проспект, как уже пахнет одним гуляньем». Существует и иная сторона жизни главной улицы столицы. Она раскрывается в ран­нее петербургское утро, когда Невский проспект запол­няется совершенно другими фигурами: мальчишками, которые бегут «молниями» «с готовыми сапогами в ру­ках»; мужиками «в сапогах, запачканных известью», "толкующими о семи грошах меди"; лакеями, «швыря­ющими нищим из дверей кондитерских объедки...»

Изображая Невский проспект в разное время суток, Гоголь характеризует социальные слои Петербурга. Нев­ский проспект для писателя — олицетворение всего Пе­тербурга, тех жизненных контрастов, которые он вклю­чает в себя.

Повесть начинается с восторженного гимна Невскому проспекту: «Нет ничего лучше Невского проспекта». Но чем дальше, тем отчетливее звучат сатирические ноты в этом праздничном описании ложно-призрачного столич­ного великолепия. Этот сатирический, тон не покидает рассказчика даже в самых приподнято-лирических опи­саниях вечернего Петербурга.

Истории, случившиеся с Пискаревым и Пироговым, — это два главных сюжетных эпизода, две резко выделен­ные части общей картины Невского проспекта и Петер­бурга. Они дают яркое представление о сложности пока­занной в «Невском проспекте» картины жизни Петер­бурга, о зоркости и остроте художественного зрения пи­сателя.

У художника Пискарева есть идеал: красота. Он стра­стно влюблен в красоту. Мечтатель, романтик, потря­сенный внешностью девушки, он создал в своем вообра­жении идеальный образ. Очаровательная, прекрасная, она как видение, сошедшее с картины великого мастера. Один взгляд или улыбка красавицы пробуждали в душе ху­дожника противоречивые мысли, мечтания, надежды. Но красавица оказывается обитательницей «отвратительно­го притона».

В сне Пискарева Гоголь вернулся к образу привилеги­рованного Петербурга, сюжет повести на том и строится, что на Невском проспекте «все не то, чем кажется».

Если Пискарез как мечтатель, живший вне действи­тельности, противостоял главной улице, «улице-краса­вице», с ее светской толпой, чванливо выставляющей свои великолепные сюртуки и бакенбарды, то Пирогов, на­против, был весь от повседневного быта этой улицы, он рядовой участник «выставки» самодовольной пошлости.

Обе эти истории можно воспринимать как два само­стоятельных рассказа. Может быть, Гоголь решил сплес­ти в одну две отдельные повести? Какая связь между этими историями?

Внешнее сходство существует: оба героя оказались на Невском проспекте и оба увлеклись, хотя любовь каж­дый из них понимал по-своему. Но один из них быстро утешился пирожками в кондитерской, оправдав тем са­мым свою фамилию, а другой, попытавшись сначала уйти в мир сладостных сновидений, в итоге кончает самоубий­ством. Вот мнение В. Г. Белинского: «Пискарев и Пиро­гов — какой контраст! Оба они начали в один день, в один час преследования своих красавиц, и как различны для обоих них были следствия этих преследований!» Один из них в могиле. Другой доволен и счастлив даже после неудачного волокитства и ужасных побоев!.. «Да, госпо­да, скучно на этом свете!..» — делает вывод Белинский. Невский проспект и сказка Невского проспекта, которая оказывается грубой реальностью, соединяет несоедини­мое — поручика Пирогова и художника Пискарева. «Странно играет нами судьба, странные происшествия случаются на Невском проспекте!» — не раз восклицает Гоголь в этой повести.

В финале автор вновь возвращается к Невскому про­спекту, чтобы сорвать с него красивые покровы и выска­зать всю ненависть к городу с его продажностью и равно­душием ко всему прекрасному и даже к человеку. Этот гневный монолог автора подготовлен всем предшествующим рассказом, каждым эпизодом повести. Петербург в повести Гоголя предстает городом неоднозначным. Писа­тель подчеркивает противоречие между его видимостью и сущностью:«...все не то, чем кажется».

Вспомним слова В. Г. Белинского: «Отличительный характер повестей Н. В. Гоголя - простота вымысла, народность и комическое одушевление, всегда побеждае­мое глубоким чувством уныния. Причина всех этих ка­честв заключается в одном источнике:" Гоголь — поэт, гражданин жизни действительной..."