Большой Бейсуг

Скажем только, что это талант
нео­быкновенный и самобытный, который
сразу,  еще первым произведением
своим, резко отделился от всей тол­пы
наших писателей, более или ме­нее
обязанных Гоголю направлением и
характером, а потому и успехом сво­его таланта...

В. Г. Белинский

Достоевского читает весь мир, впечатляющая сила его романов огромна, но все еще возникают споры: «пршш-.. мать» или «не принимать» Достоевского? Спросите лю­бую, самую небольшую группу читателей: «Любите ли вы Достоевского?», и непременно голоса разделятся.

Милосердие… Когда мы слышим это слово в памяти сразу же возникает образ Сонечки Мармеладовой: нежное детское личико, кроткий взгляд — «юродивая», как назвал ее Раскольников. И впрямь юродивая или иначе говоря святая, ведь где же сейчас, да и тогда, в тогдашнем Петербурге, городе сумасшедших и помешанных, как говорят Свидригайлов, можно было встретить такое существо. Милосердие, самопожертвование, сострадание, Сонечка... Все это сливается воедино.

Центральный образ романа — Родион Раскольников. Его преступление — индивидуалистический бунт против порядков окружающей его жизни. Его теория основывается на том, что общество и человек по сути своей преступны, потому такого понятия, как «преступление», не существует. Раскольников хочет помочь людям, но понимает, что, совершая что-либо в этом мире, надо "играть по правилам" этого мира, т. е. действовать, не выбирая средств. Раскольников решается на преступление не сразу, его подталкивают к нему страдания человеческие, которые он видит вокруг (встреча с Мармеладовым, письмо из дома, пьяная девочка на бульваре, подслушанный разговор в бильярдной, сон о лошади).

Есть Бог, есть мир, они живут вовек;
А жизнь людей мгновенна и убога,
Но все в себя вмещает человек,
Который любит мир и верит в Бога.

Н. Гумилев

Связь Библии и судьбы человека была одной из самых волнующих тем всего ХIХ века. Библейские сюжеты становились основой произведений Пушкина, Лермонтова, Гоголя. «Слово Божье» входит и в роман «Преступление и наказание». Это и не роман, а своеобразная притча о «блудном сыне», преступнике.