Большой Бейсуг

Где, укажите нам, отечества отцы,
Которых мы должны принять за об­разцы?
А. С. Грибоедов

Русский посланник А. С. Грибоедов, прозванный пер­сами Вазир-Мухтаром, был убит в Тегеране зимой 1826 года в результате заговора фанатиков-мусульман. Но убий­ство готовилось заранее в далекой заснеженной России, напуганной декабрьскими событиями на Сенатской пло­щади. Среди декабристов Грибоедова не было, но его опа­сались не меньше, чем мятежников, вышедших с протес­том к царю.

Комедия «Горе от ума», переходившая из рук в руки, сеяла крамолу даже в рукописи, подобно радищевскому «Путешествию из Петербурга в Москву». Смертный приговор писателю — миссия в Персию — был утвержден высочайший рукой на берегах Невы. Грибое­дов стал Вазир-Мухтаром. Общество обрекло гениальную личность на гибель. Но пьеса вопреки всему жила...

Идейную основу произведения составляет конфликт мо­лодого дворянина Чацкого с тем обществом, выходцем из которого был он сам. События комедии развиваются в московском аристократическом доме в течение одного дня. Но, несмотря на узкие пространственные и временные рамки, автор ярко и подробно нарисовал картину жизни дворянского общества того времени и показал все новое, живое, передовое, что робко зарождалось в его недрах.

Чацкий является представителем передовой части дво­рянской молодежи, которая уже осознает косность и жестокость окружающей действительности, ничтожество и пустоту людей, считающих себя творцами и хозяевами жизни.

Таких героев, как Чацкий, еще немного, но они появ­ляются, и это знамение времени. Грибоедов отразил ос­новной конфликт эпохи — столкновение консервативных сил общества со свободолюбивыми личностями, вестниками новых веяний, идей. Конфликт этот не придуман автором, за ним стоят лучшие люди эпохи, будущие де­кабристы, полные чувства тревоги за родину и народ, вступающие на путь борьбы за счастье, за светлые идеа­лы, за будущее.

Грибоедов показал человека нового типа, деятельно­го, неравнодушного, способного выступить против крепостничества и косности взглядов в защиту свободы, ума и человечности. Именно такими хочет видеть Чацкий черты «века нынешнего», в котором «... истребил Гос­подь нечистый этот дух пустого, рабского, слепого под­ражания». Страстными речами, вольными мыслями, всем поведением героя отвергаются устаревшие нормы жизни и воспевается новая идеология, проповедуются взгляды декабристов.

Фамусовское общество, хранящее привилегии и тра­диции «века минувшего», века покорности и страха, за­щищает идеологию раболепства, чинопочитания и лице­мерия. В понимании общества «ум — это умение сделать карьеру», «награжденья брать» и «весело пожить». Лю­дям, живущим по таким принципам, глубоко безразлич­ны судьбы родины и народа. Об их культурном и нрав­ственном уровне можно судить по репликам Фамусова: «Забрать все книги бы да сжечь», «Ученость - вот при­чина, что нынче пуще, чем когда, безумных развелось людей, и дел, и мнений».

Главная задача этого общества — сохранить в непри­косновенности жизненный уклад, поступить так, «как де­лали отцы». Недаром Чацкий часто напоминает именно об этом: «поют все песнь одну и ту же», «сужденья черпа­ют из забытых газет». А Фамусов всех наставляет: «Учи­лись бы, на старших глядя». Путь к заветному благопо­лучию — это, например, карьера Максима Петровича:

Когда же надо подслужиться, И он сгибался вперегиб.

Здесь все, по выражению Чацкого, не «служат», а «прислуживаются». Ярче всего это проявляется у Молчалина, которого отец научил «угождать всем людям без изъятья», и даже «собаке дворника, чтоб ласкова была».

В затхлом фамусовском мире Чацкий появляется по­добно очистительной грозе. Он во всем противоположен уродливым представителям этого общества. Если Молчалин, Фамусов, Скалозуб видят смысл жизни в своем благополучии («чинишки», «местечки»), то Чацкий мечтает о бескорыстном служении отчизне для того, чтобы при­нести пользу народу, который он считает «умным и бод­рым». Резко критикует Чацкий общество, погрязшее в лицемерии, ханжестве, разврате. Он ценит людей, кото­рые готовы «в науки вперить ум, алчущий познанья», или заняться искусством «творческим, высоким и пре­красным». Фамусов не может спокойно внимать речам Чацкого, он затыкает уши. Жить глухим — единствен­ная возможность оградить себя от обличений Чацкого!

В своих речах Чацкий постоянно употребляет место­имение «мы». И это не случайно, так как он не одинок в своем стремлении к переменам. На страницах комедии упоминается ряд внесценичных персонажей, которых мож­но отнести к союзникам главного героя. Это двоюродный брат Скалозуба, который оставил службу, "в деревне книги стал читать"; это профессора Петербургского педагоги­ческого института; это князь Федор — химик и ботаник.

Чацкий как герой произведения не только воплощает в себе этику и эстетику декабристов, но имеет много об­щего с реальными историческими лицами.

Он оставил службу, как Никита Муравьев, Чаадаев. Они рады были бы служить, да «прислуживаться тош­но». Мы знаем, что Чацкий «славно пишет, переводит», как и большинство декабристов: Кюхельбекер, Одоевский, Рылеев...

До великих и трагических событий двадцать пятого года оставалось еще несколько лет, но финальной сценой поражения Чацкого Грибоедов, быть может, предвосхи­тил исход этих событий.

С жаром и насмешкой Чацкий произносит последние слова, в которых изливает «всю желчь и всю досаду», и уезжает, оставив  «мучителей толпу» наедине с клеветой, лукавством, враждой друг к другу, выдумками и вздором — словом, с пустотой дряхлеющего света.

В конце действия появляется карета. Может быть, это символ прощания, а может быть, долгой дороги, кото­рую еще суждено пройти герою.

Спустя полвека после создания комедии, когда чац­кие, чудом выжившие в Нерчинских рудниках, возвра­щались на свободу, слова финала пьесы звучали очень убедительно. Ведь возвращались победителями «России верные сыны».

Во все времена были, есть и, вероятно, будут свои Чацкие, Грибоедовы, Вазир-Мухтары, которые, благода­ря своему блестящему и дальновидному уму, становятся пророками в отечестве. Как правило, это нарушает сло­жившийся общественный порядок, «естественный» ход вещей, и общество вступает с личностью в конфликт. Но для истинных пророков нет и не может быть иного пути, чем идти вперед — «за честь отчизны, за убежденья, за любовь».